«Задавят и бросят с камнем в озеро или в бочку да посолят», – писатель Федор Решетников об Урале и уральцах (ФОТО)

17 сентября отмечается 180-летие писателя Федора Михайловича Решетникова, родившегося в Екатеринбурге в 1841 году. Его главный принцип в литературе – «писать правду без прикрас». В произведениях Решетникова – жизнь рабочих, крестьян, быт и политическое устройство Урала. Мы решили посмотреть, как жил Екатеринбург в позапрошлом столетии.

Шарташцы

Во времена Решетникова – 1850-60-е – близ Екатеринбурга был район, куда после захода солнца ходить было опасно, да и днем горожане предпочитали объезжать его стороной. Это – Шарташ. Тогда – горное селение, не входившее в черту города.

«Застроилось оно одной улицей, по берегу озера, на две версты. Сюда переселили с заводом непременных работников и свободных сельских обывателей, за разные разности и за раскол».

«Кроме этого, – пишет Решетников, – все эти жители были злой народ, страшные разбойники. Лет двадцать тому назад по дороге в Березовский завод ночью боязно было ездить. Потому, значит, боязно: поймают какого-нибудь барина или купца, завяжут ему глаза, приведут в дом, разденут догола, зарежут и бросят с камнем в воду. И поминай как звали А с гостями-богачами или полицейскими чинами они так делали: накормят и напоят, что мое почтение, и спать уложат, а из дома не выпустят, – так сонному и петлю на шею: задавят и бросят с камнем в озеро или в бочку да посолят».

Правда, в 1860-е властям удалось решить вопрос декриминализации в поселке: «Наконец начальство строго стало следить за шарташцами Теперь по дороге смирно Все, человек с тысячу, они раскольники, а теперь и городские купцы к ним ездят молиться в домы».

Жили на Шарташе хорошо, в озере было много рыбы, ее возили в город на продажу. Продавали и разные поделки: кадушки да ведра и прочее. Контролировали шарташцы и торговые точки в городе.

А вот отношение горожан к «разбойникам» с березовской дороги было двоякое: «Между нашими городскими жителями есть много таких, которые не едят шарташскую рыбу, а едят с Верх-Исетского озера Шарташскую рыбу они называют поганой, потому, значит, по-ихнему, что-де там, в озере, и теперь на дне тела тлеют. Ну, а хорошие да небрезгливые люди едят и шарташскую, – еще сами теперь рыбачат. Летом на озере весело, потому на праздник да в праздник или в воскресенье там бывают городские чиновники, купцы и прочие, и барыни разные, перебивают нарасхват лодки, пьют на берегу чай и делают разные разности».

Фемидово ведомство

В Екатеринбурге Решетников работал в суде. Изнанку ведомства он описал в произведении «Между людьми»: «Вон из другой комнаты выбежал в шапке и в пальто долговязый служащий; его остановил сидевший на углу: куда?.. «Хапать!» – сказал служащий в сером сюртуке, продолжая писать… Вон привели арестантов, подвели их к какому-то столоначальнику; тот с одного просит за что-то деньги… У дверей в прихожую какой-то служащий с листом гербовой бумаги берет от женщины, бедно одетой, медные деньги».

Решетников объясняет причину повального взяточничества так: «Я представлял себе положение бедных служащих. Многие из них получали от пяти до семи рублей и жили с женами на квартирах; кроме этого, они пили водку в компании, ходили в разные увеселительные заведения… Я думал, что жить на таком жалованье нельзя. Иметь постороннюю работу невозможно при судейских занятиях; и сначала я обвинял служащих в пьянстве и в том, что они не умеют беречь деньги, но потом и сам рассудил, что жить честно на пятирублевом жалованье совершенно невозможно в большом городе и что нужно приобретать какие-нибудь доходы – брать взятки. Но ведь это нечестно… А жить если нечем? Голодом живи?.. А для какого черта?»

Касты Екатеринбурга

Писатель выделяет три «общества», которые сложились к 1860-м годам в Екатеринбурге. «Главное и первое общество в этом городе тогда состояло из богатых купцов, торговых людей и золотопромышленников, большей частью единоверцев и различных сектаторов (сектантов, – прим. ред.), которые знались только со своим кругом, делали вечера по-своему и приглашали к себе своих людей, даже прикащиков, и гнушались чиновников, которые «ели пряники», то есть получали от купцов много денежных подарков и заводили своим женам шелковые платья».

«Второе общество состояло из горных инженеров и вообще горных чинов, представителем которых был главный начальник этого горного люда и всех горных заводов. Так как этот город был горный, имел свое горное воинство, главного начальника, свои управления, свою полицию и свои горные порядки, чиновники были люди бывалые и большинство их щеголяло высшим образованием, то они относились к другим чиновникам, не из их круга, с презрением…»

«…Горная, как самая сильная, производит на остальные партии такое влияние, что тем волей-неволей нужно подчиняться горному элементу. Здесь по крайней мере три четверти населения состоит из горных людей – чиновников, мастеров и рабочих».

«Остальные чиновники составляли небольшой кружок, оставленный большинством в стороне и презираемый всеми. Они, с своей стороны, презирали горных и жили здесь исключительно для службы, погрязли в службе, никак не хотели развиваться, называя себя единственными деловыми людьми».

Мэр

В XIX веке глава города назывался бургомистром. Выбирался он из купцов. « Они шли на них ради формы и почета и имели большое влияние на податное сословие города. Они редко занимались делами Купец занят весь день коммерческими делами и всякому говорил, что он не знает, зачем это его выбрали еще на должность в магистрат, как будто не знают, что у него и без магистрата много дел. Но посторонние знали, что этот купец лицемерит. Всякий видел, что бургомистр и ратманы загибали голову перед своими товарищами, говорили свысока, жили дружно с теми, от кого зависели выборы и утверждение их в должностях, и очень любили свою форму».

Женский вопрос

Не забывает писатель и про дам: «…У нас всё еще смотрят на женщину, как на женщину, способную только быть женою мужу; и хотя дали им возможность на приобретение кое-каких знаний для практики, как, например, повивальное искусство, гувернантство, но и тут не дают им возможности к честному существованию, так как все или большая часть получивших дипломы на подобные должности не имеют практики».

Круг тем, которые затрагивает Решетников, шире бытописания одного города. Почему одни бедные, другие богатые; почему одни всю жизнь нежатся на перине, а другие из последних сил добывают руду в забое, губя здоровье и умирая во цвете лет, – эти вопросы занимали Решетникова, самого выросшего в бедности, без отца и матери.

Умер Федор Решетников рано, в 29 лет, как пояснили в музее писателя, он жил в нужде и страдал от наследственного заболевания.

В Екатеринбурге с 1991 года работает музей Решетникова. По словам экскурсоводов, дух Федора Михайловича обитает в этом доме. Он наблюдает за хозяйством, а также за городом.

В тексте использованы иллюстрации из книг «Улицы и площади старого Екатеринбурга» Л.И. Зорин, В.М. Слукин; «Фотоальбом. Екатеринбург. История города в фотографии», А.В. Беркович, Ю.А. Сарафанов; «Шарташ – любовь моя и боль моя», Г.Г. Тарасова.