Введение продуктовых карточек: пригодится ли России опыт США

На постоянной основе система действует всего в трех странах Поделиться

На фоне разогнавшейся до небес продуктовой инфляции в России активизировалась дискуссия о необходимости введения продовольственных карточек для малообеспеченных граждан. Сторонники этой меры социальной поддержки указывают на зарубежный опыт, призывая переложить его на отечественную почву. Однако, если присмотреться, в мире такой подход не получил широкого распространения: по сути, на постоянной основе он практикуется только в США, Венесуэле и на Кубе.

У нас же тема продуктовых карточек (талонов, сертификатов) – это как красное знамя, переходящее из эпохи в эпоху, от правительства к правительству. Популярности и актуальности сюжет не теряет, но реальной пользы от бесконечного обсуждения – ноль. К примеру, в 2015 году Минпромторг предложил свою концепцию: предполагалось, что на специальные банковские карты малоимущих будут зачисляться средства на покупку свежих продуктов отечественного производства. Через два года ведомство оценило проект в 200-300 млрд рублей в год, однако в Минфине заявили, что средства на его реализацию в бюджете 2018-2020 годов не заложены.

В принципе, помимо финансового и прочих сдерживающих факторов, для России характерен еще один мотив, навеваемый эпизодом из говорухинского фильма «Место встречи изменить нельзя». Помните, как билась в истерике многодетная мать Шурочка, соседка Шарапова: «Все карточки украли! Месяц только начался!» Само слово «карточки» обладает специфической коннотацией, многим напоминая о голодных годах – послевоенных или эпохи заката СССР. Для властей же введение «карточной системы» равносильно признанию, что, во-первых, в стране немало бедных, во-вторых, иного способа помочь этим людям нет. 

Американская SNAP и другие программы

Что касается современной зарубежной практики, то она скудна и сводится буквально к двум-трем примерам. Наиболее харизматичная система продовольственной помощи действует в США, причем с 30-х годов прошлого века. Изначально она называлась «программой продовольственных талонов» (Food Stamps Program), свое нынешнее название (Supplementary Nutrition Assistance Program, SNAP) проект обрел в период президентства Барака Обамы. Этот федеральный механизм, курируемый Минсельхозом США, предполагает выделение ежемесячных дотаций малоимущими жителями страны (и не только обладателями американских паспортов), которые могут быть потрачены на простейшие продукты питания – фрукты и овощи, мясо и рыбу, молоко, хлеб, крупы, безалкогольные напитки, семена. 

Раньше малоимущим выдавались бумажные продуктовые талоны, сейчас денежные средства им начисляют на банковские карты. Претендовать на пособия могут лишь трудоустроенные граждане, у кого чистый ежемесячный доход (за вычетом налогов, страховых и пенсионных взносов) на уровне прожиточного минимума. Для одного человека он составляет $1041, для семьи из двух человек — $1410, для семьи из четырех человек – $2146 в месяц. Чем меньше домохозяйство, тем меньше выплаты: максимальная ежемесячная для одного человека – $194. По программе SNAP нельзя тратить деньги на алкоголь, табак, лекарства, готовые и горячие продукты, корм для домашних животных, чистящие средства, косметику. Отовариваться можно только в строго определенных торговых точках. 

Охватывающая более 40 млн человек, система SNAP имеет свои изъяны. Главный и неискоренимый — массовое сокрытие получателями продуктовой помощи своих дополнительных доходов. Для борьбы с социальным иждивенчеством в стране была введена уголовная ответственность для этой категории лиц, однако проблема сохраняется. К слову, в послевоенные годы аналогичные льготные программы действовали в Европе, в частности, в Великобритании и Германии. Но их свернули как раз из-за роста случаев мошенничества с талонами. Люди обманом получали карточки на родственников, незаконно их обналичивали, чтобы на вырученные деньги покупать иные товары. 

Тут надо различать две вещи: в случае со SNAP речь идет о денежном эквиваленте продуктовых талонов, а в большинстве остальных – о классических бумажных карточках (талонах) советского образца, дающих право на покупку определенного товара. В Чехии такая система (на основные продукты питания, одежду, обувь и печное топливо) просуществовала с 1939-го по 1953-й год, в Израиле (в период «режима аскетизма») – с 1949-го по 1952-й. Сегодня она действует на Кубе (с 1962 года) и в Венесуэле (с 2014-го). Ежегодно Куба тратит более $1 млрд на продовольственные субсидии, распределяемые среди населения посредством карточек. Люди платят всего 12% от реальной стоимости продуктов: рис, курятина, сахар, молоко, яйца, масло, бобы, макароны и балонный газ продаются только по карточкам, точнее, по так называемой книжке снабжения La libreta. В принципе, это — классический рецидив революционного прошлого, продиктованный противостоянием с США и экономической блокадой острова. В 1990-е годы Куба приступила к постепенной либерализации экономики, равенство доходов кануло в лету, а механизмы социалистического распределения стали давать сбои. 

В Венесуэле, с ее вечным кризисом и космической инфляцией, по карточкам можно купить наиболее дефицитные и востребованные товары – рис, молоко, сахар, туалетную бумагу. Власти заявляют, что дефицит создают богатые сторонники оппозиции и спекулянты: первые скупают продукты, чтобы создать панику среди населения, вторые занимаются перепродажей в соседнюю Колумбию. 

Интерес представляет опыт Франции, где летом 2020 года из-за резкого ухудшения эпидемиологической обстановки власти ввели продуктовые карточки. Правда, выдавались они только бездомным. Программа обошлась правительству в €15 млн, помощь получили более 60 тысяч человек, половина из них — в Париже.  

Королева вэлфера

«Генетическая память» россиян отторгает продовольственные карточки, талоны как символ былого тотального дефицита и бедности, — говорит главный аналитик TeleTrade Марк Гойхман. – Однако сегодня их социальное назначение должно восприниматься совершенно иначе – как действенный инструмент помощи нуждающимся людям. Ведь проблемы нехватки каких-либо товаров нет, зато есть высокая инфляция. Что такого унизительного, уничижительного в американской SNAP? Дебетовые банковские карты по этой системе получают по почте определенные категории граждан США. На этот «пластик» поступают средства, позволяющие отовариваться во многих магазинах и на фермерских рынках». 

По словам Гойхмана, в России покупки по карточкам могли бы субсидироваться из федерального бюджета — на разницу между «карточной» низкой ценой ряда продуктов и их рыночной стоимостью в магазинах. Круг товаров – ограниченный, самые необходимые: хлеб, молоко, колбасы, овощи. Суммы компенсации – также не заоблачные, несколько тысяч рублей в месяц. Безусловно, возникнут сложности. Кому именно выделять пособия, как определить категорию нуждающихся, избежав злоупотреблений и ошибок? Сколько выплачивать? 

«Как показывают цифры, благодаря SNAP малоимущие американцы покрывают от 15% до 30% расходов на продукты питания для себя и своих семей, а число получателей этой помощи составляет около 9% населения США, — рассказывает директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев. – В случае с Россией речь может идти о талонах, физически распределяемых среди граждан органами социальной защиты». 

На взгляд эксперта, подобная программа крайне актуальна для нас: отечественный рынок продовольствия во многом закрыт для импорта, и талоны будут в основном уходить на покупку продукции отечественных производителей, стимулировать аграриев и переработчиков. Вместе с тем, в отличие от Америки, было бы целесообразно разрешить использовать их также для оплаты обедов в предприятиях общепита – но лишь тех, что принадлежат российскому бизнесу. Номинальная стоимость продуктовых талонов могла бы составить 2-2,5 тысячи рублей в месяц. А суммарные расходы на 19,3 млн статистически бедных россиян можно оценить в 1,2-1,3 трлн рублей в год, отмечает Иноземцев. 

«Главное, с чем необходимо определиться – с адресностью помощи, с контингентом получателей, с критериями отбора, — говорит ведущий эксперт Центра политических технологий Никита Масленников. – В России эти критерии явно более размытые, чем за рубежом. Если смотреть на мировой опыт, то исходить надо из минимальной потребительской корзины, по которой рассчитывается прожиточный минимум. Скажем, в Канаде она включает в себя 450 позиций, в том числе – кленовый сироп, в США – 300, в Великобритании – 350, во Франции — 250. У нас – в разы меньше».

Кроме того, нельзя недооценивать ту угрозу, которую программа породила в США. Там, в основном в штатах с большой концентрацией бедного населения, пышным цветом расцвело мошенничество. Вот реальная история «королевы вэлфера» 70-х из Чикаго Линды Тейлор: у нее было 80 имен, 30 адресов, 12 карт социальной защиты, а еще она получала ветеранскую пенсию за четырех несуществовавших мужей, якобы погибших на войне. Она пользовалась медицинской страховкой и собирала продуктовые карточки по каждому из своих имен. Ее ежегодный доход, не облагавшийся налогом, превышал $150 тысяч. 

«Сами по себя продовольственные карточки – никакая не панацея, проблему бедности они не решают, и не надо пытаться заменить ими весь набор мер социальной поддержки, — рассуждает Масленников. – В целом они имеют ситуативную природу: в США их ввели в пору гиперинфляции и социальных бунтов. Другое дело, что сегодня эта система поддерживает, скорее, не малообеспеченных американцев, а производителей сельхозпродукции». 

В общем, резюмирует Масленников, пока в России не определятся с адресностью, параметрами и финансовыми источниками (в отличие от США, необходимых денег в госказне или бюджетах регионов может не оказаться) этого вида помощи, все разговоры на тему карточек бессмысленны. Сколько раньше ни подходили к этой «штанге», выжать ее не могли и бросали.